Путь познания
Николай Петрович Турков представляет собой пример художника редкого, возрожденческого типа, который в своей жизни занимался самыми разнообразными жанрами и видами изобразительных искусств, в также много лет выполнял административную работу. В 1960- е годы он работал на Фарфоро - фаянсовом заводе «Чайка», с 1970 по 1980 год был главным художником Краснодарского художественного комбината, а с 1969 по 1983 директором Художественного фонда Краснодарской краевой организации СХ РСФСР, делегатом трех съездов Союза художников; и всегда писал пейзажи, картины, натюрморты, выполнял монументальные мозаичные и керамические панно, витражи, резьбу по дереву и гипсу.
Николай Петрович Турков родился 13 февраля 1932 года (по паспорту в 1933) в деревне Малаховка, что располагалась на современном Рублевском шоссе, под Москвой. Родился в большой дворянской семье, которой удивительным образом оставили их имение – дом, в котором до 1968 года жили многочисленные родственники. По отцу он принадлежит к старинному боярскому роду Собакиных, из которого вышла третья жена Ивана Грозного – Марфа Собакина. В 1933 году отец был расстрелян, и Николая усыновил отчим. В 1937 году он стал Николаем Петровичем Турковым, и семья переехала в Брянск.В 1941 году Николай с семьей последним эшелоном эвакуировался на Урал, в Усть-Катав, где окончил неполную среднюю школу. Под влиянием уральского фольклора, чтения приключенческой литературы и постоянных походов по горам в поисках редких минералов у мальчика возникло желание стать геологом. И в 1947 году он сел в поезд и поехал в Мурманск, где было геологоразведочное училище. Он ехал 11 суток, но доехал только до Ленинграда, где, казалось бы, спонтанно поступил в Высшее художественно-промышленное училище барона А.П. Штиглица - на отделение стекло, керамика и художественная обработка металла, где предполагал учиться 8 лет. Но через два года, приехав на каникулы в Брянск в 1949 году, куда возвратилась семья,принял решение заняться живописью и поступил на живописное отделение Орловского художественного училища, которое находилось в Ельце. Недоучившегося студента забрали в армию (1952-1955), где он был хвостовым стрелком-радистом (на армейском языке хвостовик) в Брянско-Берлинской дивизии стратегических бомбардировщиков дальнего действия в Белой Церкви на Украине.
Орловское художественное училище славилось в те годы высоким уровнем преподавательского состава (дореволюционного образца). Они были выпускниками Санкт-Петербургской, Берлинской и Лондонской Академий художеств. На их беду, в 1957-1959 годах начиналась борьба с «измами». И училище было закрыто, а студентов распределили по другим учебным заведениям СССР. Николай выбрал среди других городов Краснодар – маленький Париж, привлекший его обилием солнца и света. Здесь под руководством одного из ведущих мэтров соцреализма Кубани заслуженного художника РСФСР П.С. Калягина молодой художник написал картину «Юность». Слова Калягина на обсуждении дипломной работы запомнились всем, кто присутствовал на защите:
-Ты нас живописью не удивишь. Французы тоже писали.
Так и сохранилось прозвище: француз, скорее почетное, чем обидное.
Хотелось заниматься живописью яркой, «французской», изобилующей солнцем и светом. Но реализовать это стало возможным не только в области станковой живописи. В 1959 году в Краснодаре открывался Фарфоро-фаянсовый завод «Чайка», куда начинающий художник был направлен по распределению (вместе со своей женой Эммой) технологом живописного цеха и мастером участка. В 1960 году завод выпустил свою первую продукцию.
Это была эпоха Оттепели, для которой была важна идея гуманизации среды обитания человека.Это проявилось в архитектуре малых форм, дизайне интерьера, садово-парковом искусстве, фарфоре и керамике. В это время эстетика быта из четвертого сна Веры Павловны с ее культом мисок будущего из алюминия, ставших реальностью в Гулаге, сменилась необходимостью обратиться к традициям более аристократическим: фарфоровой посуды, изысканных интерьеров. Эмма и Николай работали на экспериментальном участке по выпуску уникальной продукции для выставок, экспорта и реже внутреннего потребления. Николай Петрович был технологом живописного цеха и мастером этого участка. Турковы участвовали в многочисленных республиканских, всесоюзных и международных выставках: «Советская Россия», «Советский Юг», «Земля и люди». Часть продукции приобреталась крупнейшими профильными собраниями: Русским музеем в Ленинграде, Государственным музеем керамики «Кусково» и Всероссийским музеем декоративно-прикладного и народного искусства в Москве.
Он был из тех, кто задолго до свободы 1990-х создали региональный «кубанский стиль», в котором доминировала безудержная и мажорная декоративность, брутальная, как черноземная земля Юга России. 1960-1970-е годы стали «Золотым веком» кубанского фарфора, фаянса и керамики. Если на выставкомах того времени с подозрением относились даже к импрессионистической живописи, а постимпрессионизм и авангард вообще считали происками злых капиталистов, то в прикладном искусстве, дизайне декоративность вполне приветствовалась.
С именем Туркова связана целая эпоха изобразительного и декоративного искусства Кубани, дизайна, монументальных росписей, витражей, резьбы по дереву и гипсу, мозаики от периода Оттепели до современного постмодернизма. Он был свидетелем героических и трагических периодов отечественной истории, суровых споров о месте искусства в обществе, о роли красоты, о первичности формы или содержания, о формализме.
В 1970-е годы у Туркова начался период, когда он преимущественно занимался оформлением фасадов и интерьеров общественных зданий в Краснодаре и крае: магазинов, детских садов, Домов отдыха на побережье Черного моря, автобусных остановок. Художник создал свой собственный язык (или стиль), в котором не было присущего монументальному искусству того времени пафоса, а был гедонизм, любовь к природе, умение останавливать прекрасные мгновения жизни. Одно из любимых приморских мест стал для него Туапсинский район, где была создана серия монументально-декоративных работ. Черноморское побережье — это была зона отдыха, своего рода несоветский союз. Здесьтребовалось искусство другое: гедонистическое, декоративное, в котором доминировал культ природы, моря, солнца, гор и леса. Люди, приезжающие на отдых, хотели расслабиться, забыть о своих проблемах, им хотелось созерцать красоту во всем: не только в природе, но и в архитектуре, интерьерах зданий. Если кубанские степи ассоциировались с трудовым героизмом счастливых колхозников, то горы и море – это было место отдохновения. Дом отдыха «Нефтяник Сибири» (витражи) в Агое, База отдыха «Химик (керамический рельеф), база отдыха космонавтов «Восток» в Ново-Михайловском (керамический рельеф на тему моря и животного мира Северного Кавказа). В Краснодаре были созданы мозаики в кафе «Романтика», витражи, мозаика, резьба по дереву в магазине «Кубань», витражи в Молодежном центре «Бургас». Панно в технике поливной керамики выполнено для Паровозного депо на вокзале Краснодар 1, техника витража использована в Прикубанском загсе, мозаика и сграффито в ДК совхоза Агроном, а в Крымском консервном комбинате бассейн выложен смальтой, созданной руками мастера, который экспериментировал с материалами, для мозаики собирая гальку в Туапсе, Кабардинке, других местах Черноморского побережья.
Если витражи средневековых соборов были проникнуты сакральными, мистическими настроениями, то у Туркова они стали поисками своего рода светской сакральности. Исходя из учений о цвете и свете Василия Кандинского, синий и голубой цвета – духовные. В мозаиках и витражах Туркова синий и голубой повторялись чаще всего.
Среди множества образцов архитектуры малых форм, сочетающих монументальность и декоративность в 1960-1980-е годы были автобусные остановки.В то время как на Западе превалировал функциональный подход, то в СССР они отличались богатством архитектурных форм и декоративного оформления. Свою лепту внес и Николай Турков. Его остановки в Елизаветинской, Усть-Лабинске, Староминской, Динской были областью свободы в использовании разных стилей, эстетических причуд. Они раздвигали границы искусства. Для Туркова- остановка – это пауза, отдых перед движением к светлому будущему. Это мини-дворец, не всегда функциональный, но всегда красивый, с повышенным коэффициентом декоративности. Сюжеты мозаик на стенах остановок как правило были связаны с природой Краснодарского края. Птицы, рыбы, цветы, фрукты погружали путешественника, ожидающего автобус, в предвкушение чего-то сказочного, яркого, что на время может создать атмосферу праздника.
Если в сюжетах витражей и мозаик часто возникали символические образы, в которых присутствовала доля условности, то в пейзажах и портретах художник всегда шел от натуры. Гузерипль, Домбай, Смоленская – любимые места для пленэра. В пейзажах всегда присутствовала не тяга к конкретике, а стремление к поэтическому переосмыслению мира, передача чувства, состояния. Натюрморты с фруктами и цветами представляли собой образ благодатной кубанской земли, лишенной аскетизма, наполненной жизненной силой. В них почти всегда пластически воссоздавалась идея плодородия, полноты бытия.
Монументально-декоративное искусство малых форм – самое недолговечное. Меняются владельцы кафе, ресторанов, парков, общественных зданий. Они далеко не всегда осознают ценность витражей, керамических панно, мозаик, резьбы по дереву и гипсу. Разбиваются изысканные вазы, чайные и кофейные чашки и блюдца. Меняется мода, посуду со следами сколов отправляют в мусорные корзины, в поисках новых дизайнерских идей уничтожают декоративные керамические панно, заменяя их новыми, используя пластик вместо натуральных материалов. Судьба всего, что создано художниками, в руках новых поколений, способных сохранить культурное наследие своих отцов. Счастливы живописцы, чьи картины представлены в музеях, но всегда анонимен в глазах публики мастер-керамики или автор мозаики в детском саду. Но в умных руках бесконечно долго можно хранить изделия из стекла, фарфора, керамику. Практически вечной является глина, галька – материалы, пришедшие из древних эпох. И есть надежда, что многие, очень многие произведения Николая Петровича Туркова сохранятся так долго, как мозаика и вазы древних греков и римлян. Сохранятся потому, что в них присутствует абсолютная ценность, необходимая для человеческой души, - красота.
Член АИС Татьяна Соколинская