Артур Карапетян, Творческий Путь к Себе в 30 летний период
Артур Львович Карапетян родился у подножия горы Арагац в Ленинакане (Гюмри) в 1972 году. Рисовать начал с малых лет. Первый рисунок был сделан в три года: палочкой на земле он изобразил треугольный камень (по рассказам бабушки Оли). С 1982 по 1986 год учился в Гюмрийской художественной школе имени С.Д. Меркурова. В 1994 году окончил художественно-графический факультет Ереванского педагогического института им. Х. Абовяна, в 2003 году – Университет истории культур в Москве. С 1995 года Карапетян жил на Урале (г. Березники Пермского края), позже переехал на юг, в г. Геленджик Краснодарского края.
Первая персональная выставка Карапетяна в 1988 году в Ленинакане не состоялась. За два дня до ее открытия произошло страшное землетрясение. Тогда все изменилось в жизни и творчестве будущего художника. Декабрьским утром 7 декабря он потерял маму и сестру. В момент землетрясения он был в школе, из которой едва успел выбежать. Его дом лежал в руинах, он остался в той одежде, в которой был в школе. Отец и младшая сестра остались живы. Город был разрушен почти полностью. Нужно было думать о простом выживании, что есть и где ночевать. Какое там искусство! Но именно оно позволило молодому художнику пережить эти кошмарные дни.
Через три-четыре месяца Артур взял в руки кисть. И начался первый, трагический, период в его творческой жизни. Ему было всего 16 лет:
– Для меня искусство – это был способ справиться с внутренней не затихающей болью. Я молился и писал картины, в голове были одни образы погибших родных, писал почти только черными и красными красками. Картины помогли мне исцелится от духовной и физической травмы. В день землетрясения мне казалось, что я остался один со всем миром.
Это экзистенциальное чувство одиночества продолжилось в творчестве начинающего художника и в студенческий период, в Ереване. Тем более, что вслед за одной пришла другая беда – война в Нагорном Карабахе. Поэтому до конца 1990-х годов – это было время не только пластических экспериментов с цветом и формой, но и осмысления смысла бытия и своей роли в мире. Весь студенческий период проникнут трагическими воспоминаниями, связанными с гибелью любимого города, близких и трагическими событиями Карабахской войны. Основные работы рубежа 1989-х – начала 1990-х годов проникнуты болью за страдающих людей.
Героями картины «Безысходность» (1989) являются отец начинающего художника и его сестра, которых он видел сидящими по вечерам в безысходных позах во временном жилище. Он увидел их как библейских персонажей, пребывающих в нереальной жизни. Придавая фигурам и фону символический смысл, перенося действие из конкретного города в область метафоры, молодой живописец создает работу, в какой-то степени напоминающую фреску или витраж для современного христианского храма. Прием контражура позволяет осветить пространство, в котором происходит действие, но и от самих образов сестры и отца исходит свет.
Работа «Все, что осталось от города» (1989) тоже решена условным, лаконичным языком. Художник вспоминает, что его потряс вид единственной сохранившейся пятиэтажки на фоне лежащего в руинах города, когда он вместе с другими разгребал развалины, доставая тела людей. Она была похожа на стража – безмолвного свидетеля трагедии. И в основе картины «Спасенный» (1990) тоже воспоминание о реальном мальчике, которого вытащили из-под завалов рухнувшего дома и надели на него пальто взрослого человека. И он стоял безмолвно на фоне разрушенного дома, не зная, что ему делать, у кого просить помощи.
И свой собственный путь, и путь своего народа Карапетян осмысливает как преодоление страдания («Пути страдания». 1991). Фигура в монашеском одеянии между крестами двигается от одного креста к другому и вдаль. И всё это на фоне горящего неба и выжженой земли. При всех трагедиях, постигших армянский народ («Возрождение».1992), у него остается мужество. Многие древние цивилизации и культуры исчезли из актуального цивилизационного пространства, но армянская культура, наряду с древнегреческой и римский, сохранилась. Во многом, как считает Карапетян, благодаря христианству.
Сам художник обозначает свой ранний период как «тяжелый». И действительно, первые картины, написанные им после землетрясения, были драматичными. Во время учебы в институте он обменивает свои светлые краски (голубую, зеленую, белила) на черную. Хотя потом возникает цвет, но и он тяжелый, красный, оранжевый, похожий на зарево пожаров. Студенческий период не только продиктован трагическими событиями юности, но и увлечением творчеством западных модернистов. Экспрессионизм в то время становится тем стилем, который наиболее полно выражает идеи и настроения художника (Взгляд».1992). В это время начинаются эксперименты с живописными и графическими техниками, позволяющими наполнить холсты внутренней динамикой. При этом для него важным является и поиск нравственной точки опоры, позволяющей преодолеть трагедию. Этой точкой опоры является Бог, вера, поэтому даже ранние холсты лишены полной безысходности, хотя их автор и часто задается вопросом: почему? Картина «Почему?» (1991) – это своего рода коллективный вопрос армянского народа, претерпевшего множество страданий в ХХ веке. Пластическими, живописными средствами Артур Карапетян свидетельствует о тех сомнениях, которые мучали его, и он задавал себе тот же вопрос, с которым обращался Христос на кресте к своему Отцу:
Боже мой, почему ты меня оставил?
На городских развалинах молодой человек видел, как люди сначала проклинали Бога, потом, преодолевая сомнения, молили его о помощи. Сильнейшая боль позволяла создавать не уравновешенные академические композиции, а динамичные, в которых, словно в Космосе, отсутствуют законы гравитации. «Бой колоколов» (1991) – это крик души о том, что колокол падающего храма порвал холст, отнял у начинающего художника будущее.
Но именно занятие изобразительным искусством позволило исцелиться от душевной травмы. Боль не ушла совсем, но появилась ранняя мудрость, позволяющая стоически переносить потери. Ранние работы художника построены на контрасте и резкости черных и красных трагических тонов. Он своими глазами видел землетрясение, гибель людей, разрушенные здания. Но этот протестный период был не только реакцией на действительность, но поисками нового, что свойственно начинающим авторам.
Жизнь брала свое. Институтская жизнь была полна не только учебой. В жизни студента художественно-графического факультета появляются девушки, возникают чувства, которые положительно влияют и вдохновляют его («Чувство».1992). И это находит своё отражение в живописи. Он пишет портреты однокурсниц и подруг («Асмик.1995), символические композиции с женскими обобщенными образами («Эранчо». 1993). Портрет девушки Асмик – парадный, репрезентативный. Здесь автор добивается портретного сходства; не менее важным являются декоративные задачи, подчеркивание плоскости над перспективой, использование пластических традиций древнего ковроткачества. А в работе «Эранчо» от реализма осталось только имя девушки. Женские образы часто становятся только метафорами, чтобы в образной форме повествовать об истории родной земли и ее современности. Теме исторической памяти посвящена картина «Ветер Эребуни» (1994). Эребуни – это древнее название города Еревана, развалины которого расположены на территории современного Еревана. Город был основан царем Урарту Аргишти 1 в 782 году до нашей эры. С древнеармянского слово переводится как победа, что художник понимает и в современном духовном смысле. Женский образ, изображенный силуэтом на фоне Араратской долины — это метафора, похожая на ту, которую Сергей Параджанов определил, как тени забытых предков.
Для армянского народа, официально принявшего христианство в 301 году, раньше, чем все страны, входившие в Римскую империю, Библия стала главным текстом, приобщающим людей к вере и знанию. И для Карапетяна тексты Ветхого и Нового завета являются бесценным источником, из которого он черпает темы и идеи для своих картин. Это могут быть непосредственно библейские и евангельские образы или сюжеты из трагической истории Армении ХХ века, символически переосмысленные в контексте сегодняшнего дня («Дерево. Адам и Ева».1992).
В этот период начинает формироваться христианская концепция, которая будет определять все творчество художника. Ее можно обозначить так: мир как храм. И в этом мире ближе всего к Богу – горы.
Окончив институт, он совершил свое первое восхождение – на горы Аралер и Арагац. Это было в 1994 году. А в 1995 году он из-за тяжелого экономического состояния покидает отчий дом и уезжает в Россию: сначала в Сибирь, потом на Урал, в город Березники, в поиске себя и своего будущего.
Это было не лучшее время для экономики России, еще не вполне оправившейся от социальных потрясений рубежа 1988-х – начала 1990-х. Но оно неожиданно оказалось вполне благоприятным для творчества. Карапетян уехал без рубля в кармане; чтобы зарабатывать, работал на стройке. Потом быстро начал собственную коммерческую деятельность. Сначала не было денег на холсты, поэтому рисовал на бумаге; работал в технике карандаша, акварели, в смешанной технике, создавал аллегорические композиции, переосмысляя все события окружающей его действительности. И то, что он видел, было безрадостным. Жесткие, суровые реалии борьбы за существование, за кусок хлеба, будни социального дна и нищеты, из которой художник сумел вырваться, были запечатлены в графических листах, а потом и в картинах.
Художник чувствовал себя свидетелем времени. В Армении в студенческие годы он видел, как в суровых условиях люди приходили в вере. Здесь они часто забывали о Боге, погружаясь в повседневные дела, забывали о душевном, духовном. В городе были огромные химические заводы, несколько тюрем и только один маленький старый храм. А хотелось света, любви:
– В моих картинах был протест против того, что происходило вокруг меня, против социального абсурда. Искусство стало для меня божьи даром, позволившим обрести душевный покой.
В центре графического листа в технике карандаша «Не забывайте» (1995) - образ Спасителя, сурово осуждающего людей, забывших о нем. На первый взгляд художник использует устойчивую православную иконографию, но фигуры, фланкирующие центральный образ, это не святые, а люди с искривленным сознанием и атрофированной душой. Образ Спасителя возникает в ряде работ («Не забывайте».1995, «Смотришь и не видишь».1997). В центре акварели «Тень и свет» (1996) священник с нимбом вокруг головы отвергает соблазны земного мира, полного зла. Душа святого летит к свету, солнцу, преодолевая земное тяготение. В графическом листе «Последний день осени» (1997) мы снова видим протест против состояния нелюбви между юношей и девушкой. Разлад между мужским и женским так же трагичен, как социальные разлады в обществе. Почти во всех работах появляются кресты, помогающие преодолевать то, что противно внутреннему миру автора. Многие работы имеют иносказательный характер, в них концепция так же важна, как и пластика. Например, в работе «Дно» (1995) имеется в виду не физическая, а духовная нищета.
С 1995 года художник стал принимать участие в различных выставках в России и за рубежом: Москве, Перми, Екатеринбурге, Чермозе, Ереване. Париже, Порт бае, Шербуре. С 1998 года бизнес помог обрести финансовую независимость, отказаться от работы на бумаге и больше времени посвятить себя живописи, поездкам по стране, выездам на пленэр. В 2003 году Карапетян окончил Московский институт истории культур в Москве. Обучение было современным – дистанционным, и это позволило, не выезжая из дома, слушать лекции, окунуться в увлекательный мир истории мировой художественной культуры. Это обогатило знаниями, позволяющими искать и находить свое место в искусстве.
Конец 1990- х годов – это период финансовой стабильности, позволяющей более активно принимать участие в выставочной деятельности. Картины становятся более гармоничными, спокойными, чаще используется открытый цвет, но композиционный принцип концептуального монтажа остается и совершенствуется. Известная картина из этого периода «Вековая пыль» (1999), которая побывала на многих выставках в России и за рубежом. Здесь присутствуют любимые образы: церкви, кресты, луна, ночь – все это создает романтическое настроение. И при этом он протестует против грубого материализма, безбожия.
В более экспрессивной манере написана работа «Скорбь времени» (1997). Она посвящена теме медленного умирания старых деревянных православных храмов. Это своего рода портрет церкви, не вполне реалистический, но хорошо передающий состояние сознания автора, который с любовью относится к древнерусскому зодчеству. Здесь доминирует синий, небесный цвет и храм представляется живым существом. Не утрачивая фигуративности, автор доводит плоскость холста почти до абстрактного экспрессионизма, усиливает динамику и силу чувства.
Будучи человеком глубоко верующим, Карапетян скептически относится к разного рода эзотерическим веяниям, распространенными в эпохи духовно нестабильные. Об этом картина «Человек знания» (1998). Для него христианская вера и есть знание об истине, исходящей от Бога. С легким юмором изображен человек, на которого как из рога изобилия сыплются разного рода «знания» эзотериков, кашпировских, магов, йогов и других, предлагающих свое понимание истины. Художник видел, как многие люди в этих исканиях легко теряли себя.
Художник в этот период часто обращается к евангельским образам. Он создает свою иконографию. Среди любимых персонажей - Богоматерь, благословляющая импровизированный корабль, который служит местом спасения для заблудшего человечества. Об этом работа «Сон в полдень» (1999) – сложная по композиции, многоуровневая по смыслу.
В пейзаже «Храм на закате» (1998) у Карапетяна появляется ностальгия по Армении. И в ней уже чувствуется влияние армянской школы, идущей от Мартироса Сарьяна. Древний армянский храм и ландшафт вокруг него не имеет конкретных прототипов, но автор делает их типическими, узнаваемыми. Эта работа переходного периода, здесь уже найдена новая тема и пластический язык. Холст «У родника» (2000) посвящен старому армянскому обычаю устраивать встречи между юношами и девушками возле родника, куда они ходят под предлогом набрать воды в кувшин. Здесь художник раскрепощает свою палитру, пишет яркими открытыми цветами.
В работе «Пристань сумасбродной души» (2000) возникает ностальгия по горам, мечта о которых жила всегда. Здесь они возникают как кристаллические глыбы, фланкирующие задний план – кулисную перспективу Армянского нагорья.
Жизнь человека, сочетающего творчество с бизнесом, не может быть легкой и однозначной. Дисциплина, знание законов социума и следование им – не самые сильные качества, присущие большинству художников. Артур Карапетян не такой. И в своем автопортрете (1998) он подчеркивает амбивалентность своей натуры, склонность к диалогу с миром и при этом незавершенность свой судьбы. Этот автопортрет полон недосказанности, таинственности, и при этом он вполне романтичный, репрезентативный, эффектный. Чистый синий, темно-синий, красный, желтый, зеленый превращают холст в подобие средневекового витража. Образ здесь доминирует, занимая почти всю плоскость холста. Художника не интересует фон, и он понимает человеческую личность как равную пространству, космосу в буквальном и переносном смысле.
С 2000-х годов выставочная деятельность становится регулярной. Ее диапазон расширяется, как и география поездок. В 2000 году Карапетян написал работу «Испанский Тореадор», и она стала итоговой в его творчестве. Благодаря ей он в 2001 году по мнению журнала «Художественный совет» вошел в десятку лучших молодых художников России, и вместе с тридцатью другими молодыми живописцами, графиками, скульпторами уехал во Францию. Участие в международном пленэре позволило увидеть новый мир, другое искусство, познакомиться с коллегами из Франции и других стран.
Поездка во Францию повлияла кардинально на его палитру. В этом периоде следует отметить работы этюдного плана «Парусники на Красном море» (2002), «Домик в Порт Бае. Франция» (2001), «Ла-Манш» (2001), «Улица в Шербуре. Франция» (2001). Они близки неоимпрессионизму и постимпрессионизму, которые возникают непроизвольно под воздействием атмосферных явлений, солнца и света Франции. В этой серии художник показывает свое умение работать с натуры, непосредственность восприятия мира.
После возвращения из Франции он замечает, что исчезли черные, красные, рваные цвета, а вместе с ними и все остальные, остались только белые и голубые. Это был недолгий бело-голубой период. Темные цвета исчезли, забирая с собой весь негатив мира, и остался только белый и голубой. Это был путь освобождения от тяжести, нанесенной судьбой в юные годы. Это было обретение себя. Вернувшись домой, художник почувствовал, что не видит всю полихромную гамму. Из бело – голубого периода следует отметить работы: «Диалог с облаками» (2003), где чувствуется свобода в пространстве и во внутреннем мире, глубокое и чистое дыхание, как будто он за столько лет только сейчас смог подышать свободным чистим цветом. С тяжелыми цветами исчезла и декоративность, и плотность фоновых решений, освобождая место прозрачному и чистому воздуху, что просматривается и в работах «Необыкновенные облака» (2002), «Над землей» (2003), «Дорога» (2003). Позже художник снова возвращается к Библии и через веру ищет новый путь в творчестве, это отражается в работе, названия которой он берет из Библии «Стучись и тебе Отворят» (2003).
Художник, освободившись от тяжести, стучится в дверь мира и через Бога направляется на новый творческий путь.
Когда же цвет вернулся, он стал более мажорным и декоративным. Но все же стремление вкладывать в свои произведения не только свои чувства, но создавать картины, в которых присутствует индивидуальная картина мира, представляется ему более важным. Карапетян пишет «Созерцание Сахары» (2003), «Осенью Губаха» (2002), натюрморт «Ожидание» (2002), «Тени белого солнца» (2001). Знаменитая работа «Береза в горах» (2000) после выставки в Париже в 2002 году, по пути в Россию, была потеряна, но чудом нашлось спустя 20 лет благодаря известному русскому скульптору Владимиру Колесникову и возвращена. В ней привлекают сложные ракурсы, философское, метафизическое содержание и при этом исключительно красивая декоративная живопись, яркая, легкая, светлая…
После голубого периода появляется цвет, который он ищет в горах, в природе. Пейзажи с кавказскими горами, натюрморты, жанровые композиции – все это теперь написано под впечатлением от ландшафтов родной Армении, куда художник начинает ездить часто. Именно в это время приходит увлечение армянской живописной школой («Ширак». 2006, «Ширак ждет». 2006, «Село Анушаван. Армения» (2006), «Лето. Арарат».2005, «Бутылка, фрукты и горы» (2004). И часто он отталкивается не только от визуальных впечатлений, но и от истории того или иного места. Например, высокогорный район Ширак привлекает своими красивыми девушками, которые ждут своих любимых, уехавших на заработки в Россию, Европу. Иногда им удается дождаться их, иногда – нет.
Для большинства русских символом Родины является береза, для японцев – это гора Фудзи, а любой армянин не мыслит себя без Арарата – символа своего утраченного Отечества. Самый, казалось бы, простой путь увидеть Арарат вблизи - заняться альпинизмом и в группе российских спортсменов взойти на эту гору, прославленную в картинах, поэзии, музыке, танцах, журналистике. И это случилось в 2003 году, когда Карапетяну, после долгих бюрократических препон со стороны турецких властей, разрешили вместе с российскими альпинистами взойти на вершину Арарата, где они сфотографировались с флагом Армении. Он первый армянин, которому удалось подняться на эту вершину спустя 91 лет, этим исполнив мечту всего Армянского народа. Итогом восхождения стала книга, где он пишет о своем путешествии. Гора для молодого художника и альпиниста была живой, способной к диалогу:
– Все это время я как будто сливался с горой, как будто исчез, и время от времени случайные звуки и прикосновения возвращали меня в мое тело.
Разговор с Араратом стал обретением себя. Арарат для Карапетяна - больше, чем гора, поэтому он шел на восхождение не как альпинист, а как паломник. В своей книге он пишет, что на вершине после долгих диалогов с горой понял, что горы никому не принадлежат, что они свободны. Стоит вспомнить, что именно к Арарату пришвартовался Ноев Ковчег. Неудивительно, что художник в течение всей своей жизни не раз писал и рисовал его. Картина «Сошествие Ноя с Арарата», написанная в 2000 году, выставлялась в тринадцати городах мира.
После Арарата он всерьез начинает заниматься альпинизмом и заходит на многие серьёзные по меркам альпинизма вершины. И это несомненно приводит к тому, что именно горы начинают быть главными действующими лицами его произведений. Каждый год он ходит по горам в разных странах. Возвратившись, пишет горы. Вся его жизнь подчинена одной теме, реальной и философской: путь альпиниста к главным вершинам Земли и путь человеческого духа к обретению себя.
Главными «персонажами» картин, начиная с 2005 года, становятся храмы и горы. В одних работах – это центральные образы, в других – фон, на котором проходит жизнь людей. Сейчас Артур – альпинист с многолетним опытом. К своим пятидесяти годам он взошел на многие вершины мира, совершил одиночные восхождения и первопроходы, взошел на самые высокие вершины семи континентов: Аконкагуа в Южной Америке (6962 м.), Эльбрус (5642 м.) в Европе, Килиманджаро (5895 м.) в Африке, Косцюшко (2228 м.) в Австралии, Денали (6194 м.) в Северной Америке, Винсон (4897 м.) в Антарктиде, Джомолунгма (8848 м.) в Азии, дошел до высоты 7300м., (эта вершина еще ждет Артура). И на самых высоких вершинах он водружал государственные флаги Армении и России.
Каждое из этих восхождений было уникально, но все же больше всего ему запомнились не самые высокие горы, а самые значимые. Любовь к альпинизму приобрела метафорический смысл: горы – это и реальные вершины, о которых он мечтает, и переосмысление духовного пути человеческого духа к постижению истины, красоты, смысла жизни.
Артур Карапетян в горах живописью не занимается (на высоте застывают краски), а, как он говорит, «погружается в мир гор», а потом в мастерской по памяти все отдает холсту. Основное направление, в котором сейчас работает живописец, – неосимволизм, позволяющий наделять образы множественными метафорами и символами. Ярко выраженная вертикаль присутствует в композициях с горными пейзажами или древними христианскими храмами Армении и России.
Как живописец Артур Карапетян в значительной степени сейчас принадлежит к армянской живописной школе – одной из самых сильных в ХХ веке еще на территории СССР. Ее отличает, с одной стороны, погружение в древние средневековые традиции, с другой – диалог с современными западными авангардными течениями ХХ века (особенно французской живописью). Отзвуки мозаики и фрески, влияние орнамента, предельно яркая декоративность, любовь к крупным и выразительным мазкам – это стилевые признаки, позволяющие мгновенно диагностировать армянскую школу. При этом ей присуще верность национальным традициям в темах, образах, сюжетах, символах.
Карапетян работает в контрастной цветовой гамме: холодной – в образах гор и горячей – в натюрмортах и изображении древних храмов. Суровость горных пейзажей компенсируется теплотой (в том числе духовной) архитектурных памятников.
Он избегает фотографичности и стремится к обобщению, создает сложные композиции, в которых использует разные ракурсы, то приближая горные гряды к зрителю, то отдаляя их в далекую перспективу. Иногда использует классические композиционные системы, компонуя образы согласно театральным законам о пространстве. На переднем плане художник изображает цветы, кувшины, фрукты, людей, иногда женские образы, на заднем плане мы видим сияющие бело-голубые вершины, выступающие из розоватых облаков. Это могут быть и условные композиции, напоминающие современные авангардные сценические пространства. Но, как правило, на заднем плане - горные вершины.
Мало кто из альпинистов посещал Антарктиду. Наверное, только самые сильные и смелые. В течение месяца восхождения при 40% морозе (в группе было всего 4 человека) у всех участников жили воспоминания о лете, фруктах, цветах («Встреча с Антарктидой».2009).
Не так много и тех, кто поднялся на самую высокую вершину Земли – Джомолунгму (картина «Монастырь и Джомолунгма».2005, «Грани реального». (2004). Из художников, которые писали ее, мы помнил Николая и Святослава Рерихов. Но нет сведений, чтобы они поднимались на вершину. Артур совсем немного не дошел до ее вершины сошел с маршрута, но эта вершина еще ждет его.
Особенно ценятся среди альпинистов одиночные первые восхождения, среди них Артур гордится восхождением по центру юго-западной стены горы Килиманджаро. Во время пути, на высоте, на пределе человеческих сил реальность меняется. И это именно то, что необходимо художнику. Возвращаясь в тишину своей мастерской, он соединяет натурные впечатления с нравственными и религиозными откровениями.
Изображая горы и храмы, художник нашел свой стиль, соединяя новации модернизма с классической школой. Древняя символика и склонность к метафорам (гранат-символ мужественности, голубь – символ христианской веры) логично вырастают из потребности поиска гармонии и мира. Последние годы Карапетян пишет не только древние армянские храмы, но и русские православные храмы, («Церковь Матроны Московской». 2023), в Москве, в Крыму («Свято-Владимирский храм в Херсонесе». 2022), в Геленджике («Свет в Геленджике». 2022), образы святых, («Серафим Саровский». 2023), в них преобладает ярко светлые тона, чистый, многослойный и сложный цвет и вполне реалистическая форма, они насыщены воздухом и светом.
Последние работы Карапетяна выделяются светом, чистотой, с одной стороны простотой для восприятия, и одновременно сложным цветом и мощнейшей энергетикой, что говорит об уже состоявшимся художнике, который через свои работы передает миру свою философию, тепло, свет и любовью. К сегодняшнему дню у Карапетяна есть работы абстрактные и фигуративные, близкие к реализму и символические. Он полистилист, как и многие другие современные авторы. Сочетая декоративность Востока и пластические западные находки, он все время в творческом поиске и как художник, и как альпинист, что видно в работе совершенно нового формата («Охота, Фидаи». 2023) (Фидаи - борцы за свободу Армении). Это протест к сегодняшнему миру, где вспыхивают воины за земли, за богатство и мировое господство.
Артур Карапетян сегодня не только художник и альпинист, он активно передает свой опыт молодому поколению, часто выступая с мотивационными речами в разных аудиториях России и Армении, делясь своим опытом как альпинист, художник, бизнесмен и просто состоявшийся Человек со своей философией и знаниями. У Артура много планов очередных выставок в России и за рубежом и восхождения на разные вершины мира. Как поется в известной песне, лучше гор могут быть только горы, на которых никто не бывал. Артур Карапетян так говорит о себе и своей жизни:
Мой путь к себе, к Богу внутри меня лежит через горы, через прекрасный и суровый мир. Это сложный, паломнический путь духовного совершенства, преодолевая который я приближаюсь к своей божественной сущности. Проходя через сложные испытания в горах, я освобождаюсь от тех негативов, что свойственны человеческому роду и открываю свою духовную сущность и единство со Вселенной.
Член АИС Татьяна Соколинская